ВЛАДИМИРСКИЙ СОБОР

 Мимо окон здания с голубыми арками

 Погулял бы с вами я, да больно лето жаркое.

 С головы сниму убор — двери мне откроются

 Во Владимирский собор я пойду на Троицу.

 Стану там я вспоминать, веря в божью милость,

 Как пальто купила мать мне на вырост,

 Звуки как со струн срывали пальцы в детских цыпках,

 "Перепёлочку" играли для меня на скрипке.

 Как красива и быстра — мне б её усердие —

 Река моя Сестра,

 Ваше милосердие,

 Шестьдесятые года, помните ли это вы,

 Как сидел на мне тогда пиджачок вельветовый?

 Причешусь я на пробор, мне пробор пойдёт к лицу,

 Во Владимирский собор я пойду на Троицу,

 Подышать на ладан там, с мыслями собраться...

 Помирать не страшно нам, жалко расставаться.

 х х х

 Ваш дом в свечах, и вы в жакете строгом,

 На гриф гитары пальцы я кладу.

 И вы казались мне такой же недотрогой,

 Как струны на двенадцатом ладу.

 А вы меня не знали вовсе,

 А вы тогда и думать не могли...

 А за окном шумела осень

 И полетели журавли.

 Их песне в такт дыханьем скорбным

 Дубы шумели листьями в саду,

 И чистым бешеным аккордом

 Звенели струны на двенадцатом ладу.

 У ваших глаз, как будто росы,

 Блестели слёзы, нарушая этикет,

 Дрожала в пальцах папироса

 И падал пепел на паркет...

 Я помню вас в жакете строгом.

 Едва в камине теплились угли.

 Стояла осень, и за паромом

 Пролетали журавли.

 А МНЕ МОЁ БЫ РЕМЕСЛО ПОМЕНЯТЬ НА ПЕНИЕ...  

 А мне моё бы ремесло поменять на пение,

 А мне бы в первое число моего рождения...

 Жаль, уж прыти нет былой, жизни нет беспечной,

 Коля, Коля, Николай, друг сердечный!

 А коль мы песен не поём, значит, мы серчаем,

 А коль приходят гости в дом, значит, мы встречаем.

 И звенят безжалостно струны на гитаре —

 Здрасьте вам, пожалуйста, товарищи бояре!

 А узнать бы, что нас ждёт: изобилье, пост ли,

 Что до свадьбы заживёт, а что после,

 Кто друзья, а кто враги — знать бы, кто такие,

 Да где какие пироги, да где дела какие?

 А мне моё бы ремесло поменять на пение,

 А мне бы в первое число моего рождения...

 Живы будем — не помрём, это понимаем,

 Мы ещё своё возьмём с Николаем.

 х х х

 Когда уснули дворы глухие,

 Последний звон трамвая стих,

 Мне белоснежная стихия

 Напевала белый стих.

 Мне звонкой славы не надо даром,

 И без того бывал я пьян,

 Звенели б струны моей гитары,

 Когда пою я моим друзьям!

 И было жалко мне, и было жутко,

 Из предпоследних, из последних сил

 Струна дрожала в руках, как проститутка,

 Когда я песней за любовь платил.